Поздний дебют Михаила Брифа отмечен тихой, грустноватой мудростью, которую проявило и подчеркнуло именно нынешнее - резкое, громокипящее -- время. Я давно знаю стихи этого вдумчивого поэта. Они всегда трогали душу искренностью и безыскусственностью лирического чувства, потребностью автора передать в слове собственный душевный опыт. не усредненный очередными тоталитарными стереотипами, И все-таки в характерной, как бы приглушенной ровности интонаций стихов (идущей, как теперь очевидно, не от эмоциональной усталости или недостаточности, а от спокойной печали знания} наше недавнее восприятие, привычное к социальным "раскладкам" и интерпретациям действительной жизни, не всегда улавливало внутренний напряженный драматизм. Независимость от сиюминутной тщеты могла восприниматься как излишне рафинированная отстраненность от злободневных общественных забот. Не потому ли "тихие" стихи Михаила Брифа приходят к читателю только сейчас, с опозданием не в одно десятилетие?
     Но мудрость на то и мудрость, чтобы быть несуетливой. В той тишине, которой озвучен внутренний мир лирического героя, - не обман безмятежности. а трудная правда гармонии. Той, которую мы так старательно и азартно разрушали в себе самих и которая, вопреки нам и храня нас, еще осталась в окружающей жизни.
     Читая стихи Михаила Брифа, проникаешься убеждением, что незавышенный счет к жизни - самый благородный и истинный счет. Казалось бы, о каких простых вещах говорит) нам поэт, как обычны, невелики его требования к бытию. "Только-то попрошу" у жизни, признается лирический герой, - чтобы здорова была мама и не болел отец, "только-то попрошу", чтоб знать, что "живет на свете рядом женщина, которую люблю", и что сын счастлив в желтом осеннем саду... Друзья, собравшиеся за столом, когда "важнее музыки и хлеба" именно чудо дружбы. Что еще? Да вот это прекрасное умение жить, "ни на что не претендуя, с душою собственной в ладу". Только-то... Но разве любовь - это мало? И разве не спасительно для всех нас осознание, что очень важно - над пропастью-то, в грохоте сегодняшних, подчас беспощадных конфронтаций стать "лекарем... хоть для одной души?"
     Поэт не требует многого от судьбы. Он жаждет главного- подлинности. Потому и "пишет так, как долг велит. Резвость- лишняя обуза". Увлекательно - от строки к строке - идти по пути поэтовых прозрений, разделяя с ним "полувосторг, полупечаль" перед вечным таинством бытия. Радостно и благодарно ощущая, "что его душа живая и моей чуть-чуть сродни", очень надеюсь, что это врачующее, роднящее, теплое чувство испытают и читатели, открывшие для себя в этой книжке поэтический мир Михаила Брифа. Мир человека, имевшего мужество сказать о себе "Сын послушный угрюмого века" и все-таки сумевшего принять это "угрюмство" времени во всей его неоднозначности. Чтобы свет всепониманья ясно осветил душу и все окрест.